Кто вы?

Кто вы?
– Репатриированные вдовы.
Так едко я хотел съязвить о них,
но
не поворачивается язык.
Устав от гитлеровских зверств,
убийств, бомбежек и насилий,
они приходят в офицерский сквер,
чтоб их не воспитывали, а любили.

0.0/5 оценка (0 голосов)

Другие произведения автора

В подлом, бессовестном бою...

В подлом, бессовестном бою –
– Сдаешься? – Не сдаюсь! –
– Сдаешься? – Не сдаюсь!
Не охнув

Однажды ко мне пристала корова...

Однажды ко мне пристала корова.
Я был тогда прикомандирован
к дивизии. Рано утром, тишком, нишком,
добираюсь до передового пункта и слышу

Сейчас, не очень далеко от нас...

Сейчас, не очень далеко от нас,
идет такое дикое кровопролитье,
что мы не смотрим друг другу в глаза.
У всех – геморроидальный цвет лица.

У нас был примус...

У нас был примус.
Бывало, только вспомнишь – он шумит.
Там
мама возится с кастрюлями

Осень-то, ёхсина мать...

Осень-то, ёхсина мать,
как говаривал Ваня Батищев,
младший сержант,
родом из глухомани сибирской,

Мама, мама...

Мама, мама,
когда мы будем дома?
Когда мы увидим
наш дорогой плебейский двор

Сашка Попов, перед самой войной окончивший...

Сашка Попов, перед самой войной окончивший
Госуниверситет, и как раз 22 июня
зарегистрировавшийся с Люсей Лапидус, –
о ком же еще

Начало я проспал...

Начало я проспал.
Рев, вопли, взрывы матерщины.
По улице, задрав –
столы, оглобли, выварки, узлы

Я уеду, как приехал...

Я уеду, как приехал, –
тихий, строгий, неспокойный.
Мама спросит через месяц:
– Он уехал, твой знакомый?

Как я их всех люблю...

Как я их всех люблю
(и их всех убьют).
Всех –
командиров рот

Как оживляешься...

Как оживляешься,
когда вспоминаешь
(и через столько лет)
румынок или, там, славянок.

Оставить комментарий

Вы комментируете как Гость.

Яндекс.Метрика