Все, что мне велят, отлично делаю...

Я в коммунизм вхожу
не как в гостиную:
открыл,
вошел

Война идёт.
А я – лежу,
на солнцепеке греюсь.
Вот харч в мешочек уложу.

Пахнет кожей, шинельными скатками,
Пахнет потом и пылью дорог.
Офицеры танцуют с солдатками,
А дневальный стоит у ворот.

Я сотни верст войной протопал.
С винтовкой пил.
С винтовкой спал.
Спущу курок – и пуля в штопор

Калорий, видно, мало,
Дорожный неуют,
Опять же одеяла
Солдату не дают:

Мы свалились под крайними хатами –
Малолетки, с пушком над губой,
Нас колхозные бабы расхватывали
И кормили как на убой

Ах, только беллетристике не верьте –
Всей этой философии двойной.
Когда война, не думают о смерти,
Пока она обходит стороной.

Я не умру – нет смерти мне,
пока не полюблю.
Я губы красные во сне,
как бабочек, ловлю.

Вязнут танки – снова пробка.
Над шоссе – неравный бой:
Легких «чаек» рокот робкий,
«Мессершмитов» властный вой.

Я видел:
он бежал – спасал себя.
Конечно, у него была семья.
И жизнь – одна.