Я принял их из рук войны
за кровь врага, как ни суди.
Они (тут молодость вини)
легко лежали на груди.
Вставал на цыпочки рассвет
с улыбкой робкою спросонок,
как не хлебнувший ещё бед
в объятьях матери ребенок.
А день уже наотмашь бил,
взрывая небеса и долы,
и души падали без сил,
как утрудившиеся пчелы.
В траншею прятался закат,
в сон уходил, забыв молитвы,
как настрадавшийся солдат,
живым оставшись после битвы.