ЦИКОРИЙ

Едим замёрзшего грача
В уюте тесного жилища.
Она красна и горяча,
Морозом даренная пища.

Доныне в памяти тот год –
Военной гари стойкий запах, –
Когда в неволю, словно скот,
Враги везли детей на запад.

Первый год многолетнего мира.
На столе догорала свеча.
Поспевала картошка в мундирах,
Так желанна и так горяча.

Звуки чуждые речи –
Голоса за стеной.
Греет русская печка
Наш уют ледяной.

Память сердца ведёт по Рославлю*,
Где войною жилище смелó
И травою простоволосою
Всё пожарище поросло.

В моё не розовое детство,
Когда окончилась война,
Я помню, как хотел наесться
На все иные времена.

Всплывает в памяти упрямо
Разрывов грохот, гарь и дым.
Была картофельная яма
Бомбоубежищем моим.

Через долы и чащи,
Через чьё-то жильё
Я всё чаще и чаще
Вижу детство своё.

Блестит булыжник лиловатый –
Идёт дорога в облака.
И водокачка, как граната,
Стоит у края городка.

Он мог бы стать мне старшим братом
И опекал бы как умел,
Но в танке, пламенем объятом,
Под Курском заживо сгорел;

Кружился снег, и были лживы
Его слепящие пласты;
Мы шли с тобой искать архивы
Среди руин и пустоты.