Вьюжит, вьюжит, ох как вьюжит
Загулявшая метель…
А в избе – нехитрый ужин,
За столом сидит «артель».

Как уголёк,
Держу в руке осколок,
Что вынут нынче
Из груди отца...

Поздний час. Прифронтовая полоса.
Ночь глядит в мое окно во все глаза.
Хочет в комнату проникнуть не стуча,
да закрыла ход зажженная свеча

Воспоминания всегда живут со мной,
О многом помню я под мирным небом.
…Бомбили город, и взрывной волной
На улице фургон разбило с хлебом.

Метель кружится, засыпая
Глубокий след на берегу,
В овраге девочка босая
Лежит на розовом снегу.

Когда сгорает день в костре заката,
В краю села вдруг высветит окно.
То мать-старушка ждёт с войны солдата,
Храня для встречи горькое вино.

Помню, муки голода изведав,
Прибегал я к маме:
– Есть хочу!
– Потерпи, сынок, придёт Победа...

Как воздух чист! Как день горяч!
Весна – томленье и цветенье!
А на моем каштане грач
чужого домоуправленья

Мне довелось в составе войска
Пройти румынские поля
И у советского посольства
Сменять охрану короля.

Обледенелая дорожка
Посередине мостовой.
Свернешь в сторонку хоть немножко –
В сугробы ухнешь с головой

Я давно не жалею нимало,
Что в село не летаю своё.
Мне достаточно мать рассказала
Про военное наше житьё.

От бега задохнувшийся связной –
пот по щекам, кривые брови взмокли.
А солнце катится. И дышит бой,
И офицер в кустарнике с биноклем.

Не загорелый – выгоревший,
От города Холм-Жирковский
До самой станции Игоревской
Искал я следы отцовской

…Мы жили двое. Трудно было.
И в этом не твоя вина:
Из-за опушки леса била
Прямой наводкою война.

Смертельно раненный, без сил,
приплыл с той стороны Баксана.
Он многим жизнь укоротил
из неприятельского стана.