В том довоенном, давнем, до...

В том довоенном, давнем, до,
уже как будто допотопном,
всё было музыкою: топнем –
и раздаётся сразу: до-о-о,
а после – ре, и дальше – ми...
Какие гаммы, гаммы, гаммы!
Мы спим.
Не спят над нами мамы,
мечтают: «Вырастут людьми!»
И керосинщика рожок
трубит внезапно на рассвете,
на звук его сбегутся дети,
собьются весело в кружок.
И вдруг вверху – аэроплан,
а там, на улице, – трамваи,
а за углом вбивают сваи...
И у ребят в глазах туман.
Всё было музыкою, всё.
И тут срывал куда-то с места
гром настоящего оркестра!
Крутилось века колесо,
солдаты шли. И от и до
кругом звенело и звучало!
Такое славное начало –
до... ре... ми... до – ещё раз до-о-о...
А где же этот воронок?
Где эти толпы, толпы, толпы?
За ними тоже ты пошёл бы?
Пока не знаю...
Невдомёк...
Всё было музыкою, всё.
Какие песни! Что за марши!
Ну, что я слышал про ОСО*?
Тогда я был себя не старше.
Я засыпал под этот гром
И просыпался с этим громом.
И сердце полнилось добром,
и дом ещё казался домом.
Всё было музыкою...

* ОСО, Особое совещание – административный орган при НКВД СССР, существовавший с 1934 по 1953 год, которому в отношении признаваемых им общественно опасными лиц было предоставлено внесудебное право на ссылку, заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок до пяти лет и высылку за пределы СССР. В период Великой Отечественной войны (17.10.1941) постановлением Государственного комитета обороны Особому совещанию было предоставлено право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела.