Войны – дело чисто мужское,
Но когда на дом твой напали,
Женщина душой и рукою
Миру присягнёт на металле.
Проходя по кладбищу Коммунаров, выхватила однажды
глазами имя на одном из обелисков, в уголке, у входа.
Вернулась и прочла: «Алла Оношко. 17.04.1924–11.04.1944.
Разведчица-парашютистка Приморской армии, погибла
при освобождении Севастополя».
Стало домом её в центре города старое кладбище,
Не нашила обнов, не набегалась вволю в кино.
Как в окопе одном, спят в земле боевые товарищи,
А она – чуть в сторонке от них, под стеной.
Из её двадцати аж четыре войною замараны,
Но ведь было же время смеяться, и петь, и шутить,
Наслаждаться баландой, заботами кока приправленной,
И ловить нежный взгляд на флюидах своих двадцати?!
С самолёта нырок в неба шёлк и под шёлк парашюта.
Перекрёстный огонь. Жар окопа. Промозглый блиндаж.
Было ль что-то в судьбе, кроме риска в значении чуда,
Кроме веры в победу? Хотелось бы думать, что да,
Что не зряшно с планеты за звёзды уходят солдаты
В двадцать лет. Не исполнилось ей двадцати.
До красивой, упругой, до круглой, как солнышко, даты
Не хватило рывка. Дней. Всего-то шести.