Нынче парк, где когда-то кирпичный завод
исходил сладковатым дымком похоронным.
Слышу голос, как будто бы кто-то зовёт:
– Помяни нас… –
Вокруг лишь скворцы да вороны.
Памяти Константина Симонова
Ржавая гильза из-подо Ржева,
как поминальная свечка, стоит
в книжном шкафу лет пятнадцать уже, а
сколько ещё ей стоять предстоит?
Хочется верить, что те, кто родятся
в век двадцать первый с рожденья Христа,
будут хотя бы чуть-чуть поклоняться
тем, чьи могилы не носят креста.
Верность строке «Я убит подо Ржевом»
жизнью и смертью покрыта сполна.
Мёртвые помнят живых. Неужели
павших когда-то забудет страна?
Пуля от гильзы, наверно, в безвестном
немце, что лёг в той нескошенной ржи.
Может, и был он по-своему честным,
только в земле не родной он лежит.
Я не из тех, к сожаленью, кто может
ночь пережить и не помнить о том.
Вижу коттеджи, а память тревожит
старый, войною разрушенный дом.
«Всё – для России!» – писал на ноже я
в детстве… И с этим шагну в облака…
Старая гильза из-подо Ржева –
словно прощание издалека.