Новиков Николай Михайлович

Июнь рассыпает порошу
Ромашковых звезд на луга.
Я жизни тяжелую ношу
Пронес через пули врага.

Прибило роту минометным ливнем.
Зарылась рота в землю с головой.
Еловый корень – мамонтовым бивнем
Лежал в траве, упав передо мной.

У костра сидели мы, и тихо
Палкой ворошил я угольки.
Белая, с прожилками гречиха
Полоскалась около реки.

Обыкновенный клок земли,
Здесь в нас стреляло пол-Европы.
Тут даже годы не смогли
Сровнять солдатские окопы.

Сменилась осени пора,
Сменилась, будто бы во сне.
Так неожиданно с утра
На фронте выпал тихо снег.

Вчера взломали оборону,
И след нейтральной полосы
Остался скопищем воронок
Блестеть от утренней росы.

Войну смотали на катушки
Связисты на полях в чужом краю.
Раскинув руки, на лесной опушке
Храпел солдат на зависть соловью.

Дорога нас вела не к дому,
А по жнивью чужих полей.
Где в небо, словно в синий омут,
Входила стая журавлей.

Еще есть время до рассвета,
Чтоб затянуться раз-другой
Одной трофейной сигаретой,
Сейчас особо дорогой.

На краю дымящейся воронки –
Уцелевший стебель щавеля,
Снова писарь пишет похоронки,
Снова горем полнится земля.

Подошел я к низенькой калитке.
Детвора копается в песке.
«А в войну стояли тут зенитки» –
Написать бы надо на доске.

Я пробовал замкнуть кольцо войны,
Так и не смог по той простой причине,
Что облака, войной обожжены,
Мне вечерами видятся поныне.

Упала капля дождевая,
Упал и друг мой на песок.
И прядь волос, еще живая,
Сошла на лоб наискосок.

Пора наступленья – она
Рычажная сила в руке,
А тут у реки кривизна
И рота прижата к реке.

Ее топограф не учел,
Она в квадраты не попала.
Наперекор ветрам стояла
Среди хлебов, что в море челн.

Две каски ржавые, как дыни,
Прижились возле валуна.
В них, не смолкая и поныне,
Гудит, что колокол, война.