Что было там, под Киевом,
под Киевом,
под Киевом,
в июле сорок первого,
на выжженных полях?
Свалилась туча серая –
ни пулей, ни в штыки её,
сжимает окружением –
ни убеги, ни ляг.
А у него для доблести –
за Родину, за Сталина! –
винтовочка от Мосина
и девятнадцать лет.
Не застрелиться из неё
(что было бы похвально),
и рота не обучена,
да и патронов нет.
А небо разливается –
не меряно, не мечено,
и жаворонки плещутся,
что в речке караси.
Не сон дурной, не сказочка –
мордатая неметчина
пылит полями чёрными,
шагает по Руси.
Стеной идут поганые,
галдят собачьим говором,
петля уже затянута –
себе-то не солгать.
Жизнь кончилась,
лишь вырвалось
у старшины Егорова:
«Наш Ванька голой задницей
силён ежа пугать…»
Судьба отца избавила
от душегубки газовой
и лагерей,
но, памятью оглядываясь вдаль,
что было там, под Киевом,
он не любил рассказывать,
и провалялась в ящике
ненужная медаль.