На Волгу, станется, поеду,
Туда где ранен, стыл в бреду,
И по проложенному следу
Я в полдень в поле побреду.

Смерч пожаров… Кровь России…
– Помоги ползти, сестра…
Санитарные носилки
Создавали мастера.

Ночь перед боем. Высота.
Врагом вершина занята.
А до вершины – полверсты.
Они сейчас – «ничьи»

Женщина погибшего на фронте
Спит у железнодорожных касс.
Вы её, пожалуйста, не троньте.
Пусть она не беспокоит вас.

Раскалывали спичку надвое,
Чтоб дважды свет в избе зажечь
Иль чтобы дважды, в стужу радуя,
Заполыхала жаром печь.

Ты будешь вспоминать потом
И этот день, и этот дом,
Остановившееся время,
Как будто свитое жгутом.

Когда в окопах я лежал
Под градом вражьего металла,
Угрюмый лес вокруг стонал
И мне казалось, ты шептала

Война не вечна! И когда-то
Чехлы закроют пушкам рты,
А кровь и смерть – в скупые даты
На пожелтевшие листы.

Мне бы сразу вернуться с дороги назад,
и очнуться, и жить по-другому…
Как виденье беды мне предстал
Сталинград: ни единого целого дома!

В вагоне чуть-чуть тесновато.
Я – в самом углу, на краю…
Бойцы вспоминают – кто хату,
Кто мать, кто невесту свою.

Была война… мы малышами были.
Нас было много, мать – на всех одна.
Тогда досыта мы поесть любили.
А где возьмёшь, когда идёт война?

Асфальт, шоссе, проселки узкие,
Крутые тропы, топь болот
Прошли в огне солдаты русские,
Отчизну славя и народ.

Припомню – и горлу становится душно,
Припомню – и сердце в груди замирает;
Гудящим пожаром, тревогой воздушной –
Так в памяти детство моё вырастает.

Лежит моя винтовка
У прошлого на дне.
Пусть божия коровка
Поползает по мне.

На печке и на стенах лед.
Молчит все время репродуктор.
Блокада. Сорок первый год.
Сегодня выдача продуктов.