Меня нашли в четверг на минном поле.
В глазах разбилось небо, как стекло,
И всё, чему меня учили в школе,
В соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
Ушли назад, оставив рубежи,
И похоронная команда на подводу
Меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
Напуганный до смерти всей войной.
И подошёл ко мне какой-то гансик
И наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлерюгенд,
Узнав в моём лице своё лицо.
И удивлённо плакал он, напуган
Моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
О смерти рассуждая, как старик,
Он бормотал молитвы ли, проклятья,
Но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
В земле не нашей, мой недавний враг,
Он закопал меня, немецкий мальчик, –
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
Убитый ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал: «Как он похож на Сашу!
Теперь уж не найдёшь его, а жаль...»
И я лежу уже десятилетья
В земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
Но я не понимаю их язык.