Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила, что не забудешь
Ласковых, радостных встреч.

Дни наступленья, ночи без тепла,
Просвистанные ветром, ледяные.
И в пригороды, с детства дорогие,
Нас кличет вновь дорожная стрела.

Мы познакомились пятнадцать лет назад.
На вид он всё такой же – не стареет.
По-прежнему лучист и молод взгляд,
По-прежнему усов мой друг не бреет.

Случилось так, что оказался
Я на ничейной полосе.
Едва ль не рядом разорвался
Снаряд в неубранном овсе.

Друг мой, мы с детством расстались давно.
С детством, что бурей опалено,
Тяжкое, скорбное, горькое, но –
Было оно, было оно!

Серые избы в окошке моем,
Грязные тучи над грязным жнивьем.
Мы, вечерами Москву вспоминая,
Песни о ней бесконечно поем

Мы играем в школу. Я солнце
Плохо знаю. Откуда знать?
Смерть отца, война, как колодца
Наледь, – студят. А мне лет пять.

На фронт тянулись тысячи дорог.
Такой нагрузки не знавали шпалы:
Алтайский хлеб,
Кузбасский уголёк...

Бойцы артиллерийские
Бьют в черепа арийские, –
Под нашими снарядами
Ложатся немцы грядами…

В тот страшный год с бандитской хваткой
И сталью вражеской руки
Подверглись «новому порядку»
По хатам бабьи сундуки.

Мистичка из местечка
предсказывала год,
когда затянет речка
людей в водоворот...

Дни мужества и подвигов настали:
В опасности родные берега…
Всю силу гнева, ярости и стали
Обрушим беспощадно на врага!

Сколько длинных, бессонных ночей!
Наша матушка Русь широка!
Мы идем, не смыкая очей,
Не снимая с винтовки штыка.

Не было еще такого грома,
Не было еще такого гула.
Мне казалось, что через проломы
Огненным нутром Земля вздохнула.

В кровавых рукопашных обескровлена,
В пылающих селеньях сожжена
Была она, как вся страна огромная,
Спрессованная сердцем тишина.