Белое кошмаром наползает.
Простынь, стены, потолок и дверь…
Это здесь нас по ночам терзает
Фронтовых увечий черный зверь.

Как будто бы разверзлась тьма,
Всё стало светлым вдруг и нежным,
Казалось, все сошли с ума
От этой радости безбрежной.

Послевоенная игра.
Нехваткой торфа и дровишек
Определяла мать сама
Жилищной площади излишек.

Он выщерблен ветром,
Облизан метелью,
Он голый и синий, как лед.
Все камень да камень

Между двух задумавшихся клёнов,
Где на нитке солнца шмель дрожит,
Груда ржавых боевых патронов
Мёртвым муравейником лежит.

Кровавый бой. Бомбежка.
Привал. Разбитый лес.
Печеная картошка,
сухой деликатес.

Ты ненависть, которая жила
в моём отце,
во мне лишь просыпалась,
хотя в кинотеатрах не однажды...

Мы победим. мои – слова,
Моя – над миром синева,
Мои – деревья и кусты,
Мои – сомненья и мечты.

Асфальт, шоссе, проселки узкие,
Крутые тропы, топь болот
Прошли в огне солдаты русские,
Отчизну славя и народ.

Хвала тебе, пихтовая хвоя!
От юных дней моих тебе спасибо!
Позёмка сизая мела,
Метель за цехом голосила.

Яблоко на дольки, понемножку,
Бабушка на всех нас разделила,
Положила зёрнышки в ладошку
И потом в горшочек посадила.

Застыли, как при первой встрече.
Стоят и не отводят глаз.
Вдруг две руки легли на плечи
И обняли, как в первый раз.

Поздно вечером сын возвратился домой,
И о том говорили пустые глаза,
Что его не возьмёшь ни сумой, ни тюрьмой,
Отвернулся к стене он и только сказал...

Через поля, леса, чугунный лед,
Всегда кипучая, всегда живая,
Спешит, неугомонная, вперед
Дорога боевая, фронтовая.

Лейтенант Неизвестный Эрнст.
На тысячи вёрст кругом
равнину утюжит смерть
огненным утюгом.