Здесь земля жестокая, как камень
или наша ненависть к врагу.
И, винтовки обхватив руками,
спим, не раздеваясь, на снегу.

Мы помним день с такою датой,
Не пасмурный, не на ветру,
Когда народ вдруг стал солдатом,
Проснувшись рано поутру.

Паду однажды на полях войны,
Объяв чужую даль прощальным взглядом,
И никого с родимой стороны
Не будет в этот миг со мною рядом.

Вокруг белым-бело,
Так чисто, пусто так.
Зима? Нет, не зима.
Светло, а снега нет.

– Вперед! За Родину, друзья!
В руках сжимая автоматы,
По влажным брустверам скользя,
В атаку бросились солдаты.

Ветром ли качнуло три берёзы
Или голоса из глубины?
Или белорусские морозы
Так и продолжаются с войны?

Все распри сводятся на нет
Артиллерийской перестрелкой.
Сияет ярче дружбы свет,
И места нет корысти мелкой.

Нашёл в комоде фото:
В пилотках набекрень
Стоит в строю пехота
С винтовкой «на ремень».

Я спросил отца:
«Сколько, мол, убил?»
Он сказал в сердцах,
Будто гвоздь забил...

Угольки ещё раскалены
В костерке недогоревшем…
Мой товарищ вышел из войны
Мальчиком непостаревшим.

Когда я вспоминаю о войне,
Которую узнал ещё ребёнком,
Не о салюте вспоминаю звонком,
Я вспоминаю о тревожной тишине.

Занавешенное окно
солнце прошило тонкой ниткой…
Мы проснулись уже давно;
За окном грохотали зенитки.

Мелькают за окнами сосны.
Разъезды вдогонку бегут.
Как всё это сложно и просто –
Сквозь годы нас в юность везут.

Таял первый, безвременный снег –
Дымноватый, сырой, неподвижный,
Что еще не форсировал рек,
Не раскинул петляющих лыжней.

Слепая мина, дерево скосив,
Осколки вздыбила и пала прахом.
А он вдыхал что было сил
Земли испепеленной запах.