Проходя по вздыбленному свету,
Закаляясь в яростном огне,
мой отец солдатом песню эту
на Гражданской пел ещё войне.
Было всё – победы, пораженья,
Радости, печали – бой есть бой.
Стала песнь, рождённая в сраженьях,
неизменной спутницей-судьбой.
Шли года… Пуская кольца дыма,
Батя брал гармонь – стихал весь дом.
Он играл и пел неповторимо
О пути суровом и крутом…
но опять в погожий день июня
Дрогнул снова мир… Отец изрёк:
– милую любимицу-певунью
Оставляю я тебе, сынок…
Ах, как нелегко стоять без пенья!
Что в степи орёл, лишённый крыл.
Ждали дома писем с нетерпеньем,
Почтальон же мимо проходил.
Застилали солнце космы-тучи,
День тянулся, словно век, тяжёл…
но однажды с костылём гремучим
незнакомый к нам солдат зашёл.
– Здравствуйте! – промолвил как-то робко,
Положил мне на плечо ладонь,
А затем, когда он выпил стопку,
на колени водрузил гармонь.
Он её окинул шустрым глазом,
Бросил пальцы по ладам потом.
И она, воспрянувшая разом,
Заиграла так, что ожил дом.
Смахивая слёзы то и дело,
Тихо песню затянул боец.
Удивленью не было предела:
Эту песню пел всегда отец.
мнилось мне: гремела канонада,
Будто тряс избёнку гром атак…
Движется отцовский танк-громада,
И бежит, оскалив зубы, враг!..
Вот притихла песня огневая.
Встал солдат, видать, собрался в путь.
Он сказал, гармонь мне отдавая:
– нашу песню, парень, не забудь…