Не помнится мне – только снится
На краткую вспышку, на миг:
Над просекой чёрные птицы
И сосны в разрывах немых.

Под осени тягостный ропот,
Раз в день получая еду,
Мы рыли под Тулой окопы
В святом сорок первом году.

Не смейтесь, если в поле по весне
Я поцелую горсть земли родимой.
Поверьте: чуждо слабодушье мне,
Душа умеет быть неколебимой.

Мяли танки теплые хлеба,
И горела, как свеча, изба.
Шли деревни. Не забыть вовек
Визга умирающих телег,

Эта станция – как солдатка,
что с войны не дождалась солдата.
На платформе старуха-бурятка
провожает сына, как мужа когда-то
с этой станции проводила.

Майским салютом расцвёл небосклон,
Славя весну и Победу…
Литерный в небе идёт эшелон –
Павшие воины едут.

В День Победы
Тётка Дарья –
Вот уже который год –
Утром мужнины медали...

Приходи, отец.
Слышишь, май звенит.
Приходи, отец.
Видишь, стол накрыт.

Это всё история
Давняя и дальняя.
Станция Касторная.
Пляска привокзальная.

Люблю я встречи ветеранов,
Когда огни вокруг горят,
Когда с подмостков и экранов
Сверкает золото наград.

Опять – воспоминанья о войне…
Невесело и не спокойно мне.
Ещё десятилетье миновало,
Ещё мои защитники ушли…

Не погиб под Москвой он под градом огня навесного,
В Ленинграде голодном дистрофию и голод он выстоял,
В Сталинграде горящем остался нетронутым снова
И по Курской дуге невредимым прошел через выстрелы.

Нам, правого фланга солдатам,
В краю, где апрель – что январь,
По-своему выпало даты
В единый вписать календарь.

Травка в окопе
жесткая и шершавая.
Летное небо,
невыносимо синее.

Наш старшина – Кравцов Алёшка –
Лежит ничком, и кровь кругом:
Нога оторвана, а ложка
Еще торчит за сапогом...