Всё реже бываем печальными,
Как будто былое прошло.
А как на перронах кричали мы,
Когда нас бедой обожгло!
Когда с двадцатью миллионами
Ещё не убитых людей
Перроны теснились вагонами
И взросло пугали детей.
И застили взор гимнастёрки,
И звякали сплошь котелки.
И крепко, с вина и махорки,
Войне отпускали смешки:
«Да мы её махом прикончим!
Не летом, так этой зимой.
Штыками чуть-чуть пощекочем –
И тут же вернёмся домой…»
Но вот паровоз под парами,
Доведший до вопля гудок,
Хлестнул по всему буферами –
И мама уткнулась в платок.
Пошли барабанить колёса.
Пошли. Но отец не спешил.
Он руки распахивал косо
И нас поцелуем душил.
А я отбивался: «Раздавишь…» –
А я упирался рукой,
Кричал: «На войну опоздаешь!» –
Как будто на праздник какой.
И сколько таких по России
Нас глупеньких было мальцов,
Какие: «Иди!» – голосили,
Своих провожая отцов.
«Иди!» – и они уходили
Во всей молодецкой красе.
«Иди!» – и они победили.
Да только вернулись не все.
Отец мой пришёл, чтоб со стоном
Себя костылями держать…
А двадцать других миллионов
Остались в могилах лежать.