Только вьюги войны отшумели –
жизнь по кругу пошла своему.
Из карманов отцовской шинели
шаровары слатали в дому.

От бега задохнувшийся связной –
пот по щекам, кривые брови взмокли.
А солнце катится. И дышит бой,
И офицер в кустарнике с биноклем.

Во дворе возле старой котельной –
Два бойца сорок пятой отдельной:
У бойца симпатичного Тони
Лишь по звёздочке есть на погоне...

Женщина приехала на станцию,
Багажом всецело занята.
Протянула бережно квитанцию,
Но в окне зияла пустота.

В память об убиенных
в этой святой войне –
хватит ли у Вселенной
звёздочек в глубине?

Вот печальный и ласковый склон,
Три старухи-берёзы белеют, горюя.
И роняет, клонясь над могилами, клён
На чугунные списки листву золотую.

Вас пули стригли не по росту,
Вы в штыковую шли, не зная,
Что из полка одна лишь рота
Пробьётся от Москвы до Мая.

Кто взять Берлин,
кто голову сложить –
мужья ушли на фронт за ротой рота.
У вас была одна задача...

Вчера малыш мой непослушный
Домой вернулся весь в слезах.
Он строил дом, а брат разрушил
И не зачем-нибудь, а «так».

Яблоко на дольки, понемножку,
Бабушка на всех нас разделила,
Положила зёрнышки в ладошку
И потом в горшочек посадила.

Ночь на заставе брестской. Мне не спится.
И пуща Беловежская не спит…
Ах, знали б вы, что на душе творится –
Со мною наша Память говорит.

Я знаю, будет ясный день,
И в счастье безграничном
Светлее станет небосвод,
И звонче хоры птичьи

С дороги глянешь пристально –
Теряются вдали
Не крыши – треугольники,
Как те, что не дошли.

Гроза – доколе?
Но в начале мая
Над миром встала тихая заря.
Она доныне, жарко полыхая

Хотелось жить, хотелось жить
В простом достатке.
Мальцам родимым теребить
Льняные прядки.