Мужчины – защитники с твёрдым умом,
Они за обиду пойдут в нападенье,
Но женщины – вот где сокрыто спасенье!
Пока он воюет, она держит дом.

Не стану врать – война давно не снится,
Всё отоснилось начисто, вполне.
Зато мне от нее весь век не спится,
Как будто отоспался на войне.

От старых ран отец наш умер,
Оставив пенсию семье
И нас оставив в вечной думе:
Как быть, что делать на земле.

Присяга стране, –
Я клянусь перед строем,
Что в священной войне
Буду только героем.

Мне военный припомнился лагерь –
Над палатками ветра полёт,
Солнце белкой мелькает на флаге,
Взвод походную песню ведёт.

Чтоб стать мужчиной – мало им родиться,
Как стать железом – мало быть рудой.
Ты должен переплавиться. Разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.

Хлеб такой я знал и до блокады:
С примесью мякины и коры.
Ел его давно – у землепашцев,
Бедняков тех мест, где начал жизнь.

Их писали при бледной коптилке луны,
Подложив вещмешки, плащ-палатки, планшеты,
В самом центре огня, в самом пекле войны
Вдохновлённые раненой музой поэты.

Окончилась война,
победа стала нашей –
прошли с тех дней года,
дороги пролегли.

Саша час затратил целый,
Наблюдая мин полет,
Метко бьет в руках умелых
Наш советский миномет.

Прошу тебя, внучка, ты деда прости,
С недоброю вестью я прибыл, Пати.
Из области дальней вернулся в наш дом
Я с вестью печальной о папе твоем.

Бьет по крылу мятущееся пламя.
И песню об отчизне экипаж
В последний раз поет под облаками,
Последний сделан в высоте вираж.

Вспорхнула листва, полегла трава,
Дороги кипят от пыли.
Земля задрожала, едва жива,
И вихри вокруг завыли;

Война не встретилась со мной –
Мы разминулись на три года.
Но есть особая порода
Жестоко меченных войной.

Туман и туман, и туман,
Февральская мутная мгла.
Отец не поднимет стакан
Гранёный...