Приходят письма в месяц раз
Из дальней стороны…
Из мест, где ты идешь сейчас
Дорогами войны.

Это я был на бронеплощадке –
Долговязый, робкий, молодой?..
Немцы клали в шахматном порядке
Мины – неминуемой бедой.

Да что ты рабски перед ним
Все извертел коленца?
Рисуешь виртуальный нимб,
Расхваливая немца...

Как зимы военные были люты!
Полвека живу я всё в тех же широтах
и жду ежегодно (не без маеты)
подобных тем давним...
Пустая забота!

Бесконечно, устало и глухо
Веет ветер у самого уха,
В пальцах вех,
валунов и теней.

Среди маньчжурской этой шири
Печаль мы видели одну.
Здесь даже имени лишили
Многострадальную страну.

Только вьюги войны отшумели –
жизнь по кругу пошла своему.
Из карманов отцовской шинели
шаровары слатали в дому.

Металла ржавые осколки
Ложатся тяжко на ладонь.
Они грубы, остры и колки.
Их разметал войны огонь.

Если мы с тобою уцелели
В пекле смертного огня –
Значит, эти парни не жалели
Жизни за тебя и за меня.

…Ой, вы, невские сиги,
Ладожская корюшка!
Драпал немец в три ноги,
Нахлебавшись горюшка!

Стоп-кадры детства в памяти моей,
сознанья вспышки первые, святые…
Деревня, май, зелёный дым ветвей
и свежих срубов смолы золотые...

Стол повернули к свету. Я лежал
Вниз головой, как мясо на весах,
Душа моя на нитке колотилась,
И видел я себя со стороны:

Майскими короткими ночами,
Отгремев, закончились бои,
Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?

Помню: из горящего села,
Где тянулся дым со всех сторон,
Ты, не по летам седой, пришла
В наш стрелковый первый батальон.

Ах, чем он запомнился, этот денек,
Когда миновал я границу?
Иду и читаю: «Вокзал». «Кипяток».
Гляжу и смеюсь: уцелели, браток!