Геройство на фронте не знало преград,
Прекрасна судьба героя!
Но я – о тебе, солдат без наград,
Основа солдатского строя.

Автобус в пятьдесят четвёртом…
Слепец с тальянкой на ремне
Пропитым голосом нетвёрдым
Запел, гнусавя, о войне.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди.

В этой комнате всё не мое:
Стол треногий, чужая кровать.
Только стопочкой книги, белье,
Долго ль с вами еще кочевать?

Звезда в лесу
Над бугорком солдата –
Большой войны едва заметный след:
Звезда из жести...

Сомкнулись волны вмиг над рубкой,
И лодка вглубь ушла,
шурша...
Он не пройдёт с любимой трубкой...

Смоляне-старожилы
Толпились у горы.
В лесу звенели пилы,
Стучали топоры.

Меда первого запах
Ветер с вишней несет.
По дорогам на запад
Наше войско идет.

Да, я всё чаще с каждым годом
Припоминаю день за днем
Наш путь, что отдан непогодам
И опален шальным огнем.

Я под приветственные крики
В тюрьме стихи свои читал.
И в знак того, что я − великий,
Мне корку хлеба кто-то дал.

Стенограмма трибунала,
Лихолетию – предел.
В стенограмме грому мало,
Зато дым глаза проел.

Сраженья нас к тебе все ближе подводили,
Напиток огневой мы пили из ковша…
Так нежно имя мы твое произносили,
Что осыпанье роз в нем слышала душа.

Он всем хорош, солдат толковый:
Силен – не скажешь ничего.
Он и в строю – правофланговый,
Всегда равненье – на него.

Вот и мне, отец, тридцать четыре –
Столько лет исполнилось в тот час
И тебе, когда в гремящем мире
Жизнь твоя в бою оборвалась.

На родных полях завыли ураганы,
Тучи полегли над самою землей.
Огневым дождем встречать гостей незваных
Пробил час, товарищ боевой!