Оставлю в скверике скамью,
Сверну на площадь наудачу,
Под тёплым снегом постою,
От тёплой радости заплачу.

Такое площадь знала лишь однажды,
Однажды только видела земля:
Солдаты волокли знамена вражьи,
Чтоб бросить их к подножию Кремля.

Ты войди в теплицу –
Там июльский зной.
Распустились розы,
Как в Крыму весной,

Только умолкнет на час
Гром над военным народом,
Сорок четвёртого года
Кружится, кружится вальс.

Были пляжи пустые,
Волн веселая прыть.
Всё друг другу простили,
Но не можем забыть

Метельное, напевное –
из той зимы, наверное:
«Один, два, три,
оладышек...

Она – в нашем доме… По чёрным ступеням
В ладонях несёт она – в липком конверте,
Навстречу ребячьим и старческим теням, –
Расплывчатый почерк безвременной смерти.

Земля живёт, как мы,
Смеётся и горюет.
Оттаяв от зимы,
Весенний лес бликует.

Соседка не смотрит кино про войну,
тоскует соседка.
Уходит на кухню, подходит к окну,
где светится ветка.

Зенитками вспорото небо,
Вгрызается залп в темноту.
Солёная корочка хлеба
Лежит сокровенно во рту.

Только лишь солнце зашло –
Сумерки враз наступили
И захлестнули село,
Черной водой затопили.

Прибавилось снегу заметно
На плоскостях броневика.
В порывах свирепого ветра,
Как прежде, застыла река.

Комок подкатывает к горлу.
В глухом тылу я помню цех.
Я уставал, ломались свёрла,
И не давался мне успех.

Это я был на бронеплощадке –
Долговязый, робкий, молодой?..
Немцы клали в шахматном порядке
Мины – неминуемой бедой.

Пришёл солдат домой, принёс медаль с войны.
Стал конюхом в милиции служить.
Точнее – не домой, пришёл он сиротой,
Израненный, больной – приехал к тётке жить.