Я пробовал замкнуть кольцо войны,
Так и не смог по той простой причине,
Что облака, войной обожжены,
Мне вечерами видятся поныне.

Печальный вечер надо мной навис.
Мой друг! Тебя ищу я, отзовись!
С тобой владел я степью и тайгой,
С тобой росли мы, как в семье одной.

Бескозырку я надену,
выйду на причал.
Чайки, с волн сбивая пену,
жалобно кричат.

Помню, только за год до войны
Я в саду готовился к экзаменам,
И казалось мне средь тишины,
Что и время не струится – замерло.

Здесь бой идёт четвёртый день
За Чёрный перевал,
Где даже северный олень
Ни разу не бывал.

Какой-то гул плывет над нами
и нарастает всё сильней…
Перекликается с громами
огонь зенитных батарей.

Еще светло. Еще не спится.
Еще видны вершины гор.
Белеют домики в станице,
Вечерний слышен разговор.

Пусть роют щели хоть под воскресенье.
В моих руках надежда на спасенье.
Как я хотел вернуться в до-войны,
Предупредить, кого убить должны.

Будто это было все вчера…
Теплая июньская пора.
Солнце в окна с самого утра.
Воскресенье. Отдых. Детвора.

Печалью не отмеченные дали.
И болью не отмеченные дали.
Да есть ли таковые на Руси?
Взгляни-ка на отцовские медали...

Я жил в задымлённом бараке,
В туманном мире детских грёз.
Сквозь песни пьяные во мраке
Стонал далёкий паровоз.

На трупах застывших немецких сидели.
Нам скалил мороз ледяные клыки.
И кашу горячую с жадностью ели,
Какую доставили в наши полки.

Палила Мотовилиха из пушек.
Бывало, как концерт свой заведёт,
Из цеха выбегали мы послушать:
Царица артиллерии поёт!

Что такое война – понимал я с трудом,
В сорок первом я только родился.
В инвалиде без ног и с пустым рукавом
Смысл страшный её мне открылся.

Опять картину смотрим про войну...