Девятого мая защёлкал,
Запел соловей за окошком.
Он пел и красиво, и нежно,
Как дядя на фронте погибший.

С холодной злобой, тайным страхом,
Чтоб прошлое забыть сполна,
Они стирали с плит Рейхстага
Солдат советских имена.

Стремясь быть лучше и честней,
Мы нашу жизнь, как песню, пели.
И над могилами друзей
Который год поют метели.

Вешними заполонён цветами
Пригородный утренний перрон.
Песня, не затёртая с годами,
Закипает с четырёх сторон.

Тем, кто смелей и моложе, –
Мной не забытый герой.
Это меня он тревожит –
Свет над Поклонной горой.

Портянки сохнут над трубой,
Вся в инее стена…
И, к печке прислонясь спиной,
Спит стоя старшина.

Могила братская. И вечер так свинцов...
Стоит старик, тень приросла к асфальту.
А боль земли прошла через лицо,
Как трещины сквозь плиты Бухенвальда*.

Я о войне рассказами напичкан,
Из уст чужих узнал о ней сполна,
А сам я помню
Лишь одну страничку...

Я в детстве дружил с великаном.
Нам весело было одним.
Он брёл по лесам и полянам.
Я мчался вприпрыжку за ним.

Зачин моей песни,
Волною взметнись
И клятвой суровой
Стране отзовись!

Давил вещмешок на плечи сержанта
Сильней, чем сраженья грохот и гарь.
А был в вещмешке запас провианта –
На все отделенье один сухарь.

А земля залечивала раны.
Мать гасила, экономя, свет.
В тёмном доме кончилось так рано
Детство без игрушек и конфет.

Война меня кормила из помойки:
Пороешься – и что-нибудь найдёшь.
Как серенькая мышка-землеройка,
Как некогда пронырливый Гаврош...

Отгремела война, уже давней историей стала,
А никак не отпустит тревожную память бойца.
От фугасов и мин мы очистили наши кварталы,
Но какой же сапер разминирует наши сердца?..

Вчера последний раз земля моя смеялась,
И стали рубежи земли моей черны.
Охвачена заря, едва затепля алость,
Пожаром мировым и пламенем войны.