Помню, мама бога ради
Мне дала кулёк конфет,
Чтобы я поднёс их дяде
Вместо бросовых монет.

Был день. Был предвесенний день.
Один из дней войны жестокой.
Сбив шапку снега, сел на пень
боец, мальчишка в недалёком.

«Вернулись наши!» – крикнул кто-то,
И все метнулись на перрон,
Где семерых солдат пехоты
Оставил красный эшелон.

Меня давно зовут мальчишки дядей.
А может, мне сейчас всего нужней,
Ни на кого с опаскою не глядя,
Водить на свисте в небе голубей.

Шел смертный бой. Земля в огне кипела.
Был сужен мир до прорези прицела.
Но мы, полны решимости и веры,
Ему вернули прежние размеры.

Ходит вдоль фронта под пулями лето,
Утро в землянку цветы принесло…
Дома сейчас полыхают рассветы,
Зори глядятся в речное стекло

Спелым ветром налилась калина,
Ягода остыла на весу.
Мать, в дорогу провожая сына,
От него не прятала слезу.

Вон в небе журавли… Куда стремится
Высокий и нестройный их отряд?..
Под ними сёла курские горят,
И негде отдохнуть усталым птицам.

Дождались отца – души не чают.
Сенокосят. Ладят костерок.
И дымит лесным пахучим чаем
Фронтовой отцовский котелок.

Слушай, ветер! Ты мчишься отсюда в Россию,
ты к родимой земле прикоснешься облетом.
Передай там, что мы уже скоро осилим
вон того, чьи из зарева бьют минометы.

У памятника солдату
Проходят колонны бойцов,
И каждый, как старшего брата,
Его узнаёт в лицо.

За Стенькиным долом ещё громыхает,
Но тучи за дальнюю рощу ушли,
И вытянул шею дубок, обсыхая;
Зацвиркал кузнечик, детёныш земли.

Война не вмещается в оду,
И многое в ней не для книг.
Я верю, что нужен народу
Души откровенный дневник.

Метро. Воскреснувшие в бронзе,
Стоят солдаты Октября,
И электрическое солнце
Сияет, в мраморе горя.

Мы как будто и родились в ротах,
Крестники металла и огня.
Путь любой нам кажется короток,
Встань с зарею – не хватает дня.