Распоротый зенит. Трассирующий росчерк.
Извилистые рвы в рогатках и ежах.
И мы лежим в снегу средь пригородных рощиц
На подступах к Москве, на ближних рубежах.

О чём думаешь, Великий стяг, сотканный
из дыма разбойных пожарищ, городов и деревень,
из горького плача поруганных жён и невест,
из стона бессилья безоружных солдат...

Я не снимаю, а сдираю
Клеймёные лохмотья с плеч.
И в День Победы примеряю
Шикарный не по росту френч.

Тишина… Часовые застыли.
Ели в круге почётных постов.
Тесно воинам в братской могиле
Без тесовых гробов и крестов.

Копаем, валит с ног усталость –
И зависть горькая во мне:
Везёт кому-то на войне –
Земля хорошая досталась.

Тихо льется ручей на камни.
Машет, машет твоя рука мне, –
Словно лебедя взлет прощальный.
Ты – как в непогодь день печальный.

О, продавался бы кинжал,
Который с одного удара
Неправду насмерть поражал, –
Я б первый нёс его с базара!

Шел сорок пятый год в зарницах.
Бомбежка. Фланговый удар…
Полз по земле Аустерлица
Ко мне с бинтами санитар.

Как память о године чёрной,
С незабываемой войны
Лежит у нас в сарае жёрнов –
Изобретенье старины.

Еще не верим, что пришла война.
А «мессершмит» нас бьет и в хвост, и в гриву.
Надменная и наглая игривость
В атаках отшлифованных видна.

Четыре темы у меня,
Четыре мрака и огня:
Любовь,
Судьба...

От войны – до войны
Перепахано Поле Победы.
От войны – до войны.
Благодатное, чистое небо.

Случайно в мемуарах генерала
Прочел и вздрогнул: «Зайцева гора»!
Ведь наша часть ее атаковала…
Всё вспомнил я. Всё было как вчера…

В каком неистовом молчанье
Ты замерла, притихла, ночь!..
Тебя ни днями, ни ночами
Не отдалить, не превозмочь.

Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись, ребенок –
Последний гражданин села.