От сорок пятого
до семьдесят пятого
хватило хвалёного,
хватило треклятого.
Грустные вести горечью полнят
Душу, и просит она одного:
Не умирайте, солдаты, кто помнит
Брата погибшего моего.
Вы с ним одни обживали окопы,
С ним разделяли удачу и страх,
Вместе торили опасные тропы
На заминированных полях.
Был он открыт вашим шуткам и ласке,
С вами делил и сухарь, и патрон.
Помните ласковый взгляд из-под каски –
Как улыбался доверчиво он!..
Горем делился в минуты привала,
Дом в Белоруссии свой вспоминал,
Письма писал фронтовые, бывало,
Только куда посылать их – не знал.
Мать ему снилась и младшие сёстры –
Пленницы… Как он хотел их спасти!
Он торопил опалённые вёрсты,
Только споткнулся на трудном пути.
«Вот где пришлось умереть…» – удивился,
Глядя на небо, едва прошептал…
Друг-украинец над ним наклонился,
Стих-письмецо из кармана достал…
Больно читать мне печальные вести,
Горестный взгляд застилает слеза:
Если покинете нас вы навеки,
С кем же я братовы вспомню глаза?!