Так это все? Прострелена рука –
И снова в тыл? В покой больничный, к сестрам?
А если гнев, как лезвие штыка?
А если ненависть безмерно велика
Ты написал, найдя случайный адрес,
И я не знала, кто ты и какой.
Но прежде неизведанная радость
В меня вливалась каждою строкой.
Село твое в слезах, в дыму и в гари,
Твои родные – в лапах черных бед,
И некому тебе, родной товарищ,
Послать любовь и фронтовой привет.
А кто из нас любить и жить не хочет?
Пусть даже сердце гневом затекло,
Но ждешь, чтоб с каждой полевою почтой
К тебе летели нежность и тепло.
И было с кем победами делиться,
А в грустный час довериться мечтам,
Когда пожаров гаснущих зарницы
Плеснут по отдаленным омутам…
И вот как только сумрак темнокрылый
Ко мне садился ближе на карниз,
Я мысленно с тобою говорила
Про труд и счастье, про большую жизнь…
А ты писал, как отползают кобры,
Сраженные свинцом горячих гроз,
И как ломают эшелоны ребра
О белые стволы лесных берез.
Как по полям идут в атаку танки,
И мчатся кони, быстры и легки,
Как после боя где-нибудь в землянке
Чуть слышно тихо запевают земляки.
И с ними ты – горячий, чуткий, честный,
Готовый на отважные дела.
Да, я тебя, товарищ неизвестный…
Далее текст отсутствует в источнике военных лет.