Над Брянщиной закат вибрировал и плавил
Верхушки тополей под розовым крылом.
У бюста своего рыдал Камозин Павел,
Руками сжав виски, как будто там пролом.
О, память! В этом благе и покое
Почаще взбудораживай мне грудь:
Напоминай про горюшко людское,
Про собственное горе не забудь.
Не зарастайте, даты, словно доты.
Разбитый мир. Разбомбленный вагон.
Как бешеные, выли самолёты,
Наш беженский штурмуя эшелон.
Стреляли стёкла, полыхали полки,
Тьма грохотала среди бела дня.
И разлетались комья и осколки,
И разбегались семьи, семеня.
Со мною мама – в свежую воронку,
Другой снаряд, сюда не угоди!
И под себя, как курица цыплёнка,
Всё подгребала поплотней к груди…
О, память! Среди шума, среди гама
Верёвочкой былое не завей.
Отцы спасали Родину, а мамы
Спасали нас для Родины своей.