И как бы мы ни постарели,
Себя я вижу молодым –
В танкистском шлеме и в шинели,
Впитавшей пот, газойль и дым.

Госпиталь у нашего детсада…
На заборе раненые висли.
Вот ещё – нам сахара не надо…
А девчонки сахар этот грызли.

Хотя сто раз я видел смерть без грима
И падал сам, войною сбитый с ног,
Победа мне была необходима –
Я без нее на свете жить не мог.

Женщина приехала на станцию,
Багажом всецело занята.
Протянула бережно квитанцию,
Но в окне зияла пустота.

Не возвращались птицы этим летом
В блокированный город Ленинград,
Но осенью, как прежде, в сквере этом
Деревья бледным золотом горят.

На лице мужчины – шрамы видны,
На груди – медали и ордена
(Вон за взятие Берлина дана).
Сразу видно – он участник войны.

Мы за заставой. Вырыта землянка
На дворике обычном городском.
Жужжа, горит железная времянка.
Я греюсь перед быстрым огоньком.

Уже ребенком я хлебнул с лихвою.
Над колыбелью маялась нужда.
Из дома в дом она брела за мною.
Краюхой хлеба грезил я тогда.

Мелькали дома и опушки,
Дымился туман над водой,
И мылся в гремящей теплушке
Чуть свет лейтенант молодой.

Победа не придет сама, мой друг!
Ее добудешь потом ты и кровью,
Не устрашась трудов, и жертв, и мук,
И дорожа свободой, как любовью!

Уходил я на фронт с друзьями.
За спиной – девятнадцать лет.
На груди – словно вечное пламя –
С силуэтом вождя билет.

Огонек чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.

На руках переплелись,
Как верёвки, жилы.
За спиной – большая жизнь.
На исходе силы.

Дорогие, да сколько ж вас
По российским бескрайним далям
Незабвенных своих провожали
В лихолетья набатный час?

В обломках стен, сверкая лабрадором,
Каким-то чудом уцелел портал,
Казалось, изуродованный город,
Сжав кулаки, к возмездью призывал.