В парадных военных расчётах
Великая слава течёт.
В расчёт не берут желторотых.
Их скромная слава не в счёт.

Я по гостиницам кочую
Не дни, не месяцы – года.
А всё ж землянку фронтовую
Не забываю никогда.

Мой вещмешок… Что было в нем?
Портянки, концентрат с пшеном,
на случай – лишняя граната,
да лист с такою колдовской

Не знаю, говорю вам честно –
В деревне ль, в городе каком –
Он стал солдатом неизвестным,
А я – мамашиным сынком.

Ярких красок радужные блики
И зари торжественный салют…
А в тюрьме, что рядом, – крики, крики:
Мать-гречанку на расстрел ведут.

Нас четверо в окопе. Дождь идёт,
погодка – никому не пожелаю…
На левом фланге злится пулемёт.
На правом фланге миномёты лают.

Солдату дорог чуткий сон,
Смежающий глаза,
Когда окрасит небосклон
Рассвета бирюза

На взло… на взлобке – взрыв за взрывом,
В ста саженях – не наша власть.
Мы выстроились под обрывом
(Куда снарядам не попасть).

Длиннющая очередь…
У взрослых натянуты нервы…
Треугольники писем…
Слеза – по лицу…

Плывёт за ночной синевою
Видение – символ тоски:
Ложатся в снега под Москвою
Сибирские наши полки.

Взмахнул сапер сигнальным флагом –
Шагай, пехота, не пыли!..–
За взводом взвод тяжелым шагом
Мы в город медленно вошли.

Как штукатурка, сыпались уловки,
И в силу обнажившихся причин
В год затемнения и маскировки
Мы увидали ближних без личин.

Белоголовому мальчишке
В глухом берёзовом краю
Узнать пришлось лишь понаслышке
Про славу прежнюю твою.

Сердце то стучит, то замрёт…
Крепко взяли нас в оборот,
Огневой гуляет налёт,
Головы поднять не даёт.

Мы пьём дешёвое вино,
На пламя смотрим мы вполглаза.
Мы не встречались так давно,
Что перезрели для рассказа, –
Мы пьём дешёвое вино.