Над проселочной дорогой
Пролетали самолеты…
Мальчуган лежит у стога,
Точно птенчик желторотый.

Ну вот и подрастают сыновья,
И сыновьям рассказываю я,
Как жил, как был когда-то на войне.
Сбылось всё то, о чем мечталось мне.

Она была толста и некрасива.
И дула шнапс не хуже мужиков.
Не хуже мужиков басила
и лаялась – не хуже мужиков.

Целый день я сегодня бродил по знакомым местам,
Удивляясь тому, что их вижу как будто впервые.
Чуть вздыхала Нева, поднимаясь к горбатым мостам,
Вдоль проспектов цепочкой бежали огни золотые.

У двух пропавших сыновей
Могилы даже нет своей.
Могилу третьего нашли,
И то от Родины вдали.

Сосны соснам говорят:
«Гляньте: у делянки
Хорошо-то как горят
Вражеские танки!»

Зажёгся сигнал отправленья,
в вагоне толпится народ.
Как тягостно в эти мгновенья
трамвай тебе двинуть вперёд!

Еще невнятна тишина,
Еще в патронниках патроны,
И по привычке старшина
Бежит, пригнувшись к батальону.

Знаешь, Валюша Довгер,
я бы так не сумела,
да и немногим мужчинам
дела твои по плечу.

Отцы окопное наследство
Ещё не приняли сполна,
А нам детдомовское детство
Уже готовила война.

На Братское с мамой поеду
(Пускай передали: дожди)
Отпраздновать нашу Победу,
Жаль только, отец не дожил.

Он к нам пришел в свой срок в Пиллау*,
Закончив ратные дела,
Еще была не бронзой слава,
А лавой огненной была.

А я-то выпалил некстати:
«У вас по-графски стол накрыт!»
И сразу сникла тётя Катя
И вдруг заплакала навзрыд.

Каким-то чудом башня уцелела,
Немало испытавшая, она
На сотню лет, казалось, постарела,
И снег лежал на ней, как седина.

Не знаю, есть ли райские ворота
И кто на землю смотрит с высоты…
Но слышу, рядом как вздыхает кто-то,
Когда несут к надгробию цветы.