Июль. Жара и пыль. И крик и стон.
Вот-вот накроет переправу канонада.
Плетутся старики, спешат обозы вброд.
Погонщик из реки не может выгнать стадо.
Какой-то ездовой сказал,
Что всё, что нет войны.
И, словно пьяный, поскакал
По камням с крутизны.
И мы познали, смущены,
Что слышим птичий свист,
Что мы устали и грязны,
А мир высок и чист.
Что грубоват наш разговор,
Что жжет нещадно зной
У перевала Рудных гор,
Над синей крутизной.
Что близко Прага, а за ней,
У края синевы,
Встает созвездие огней
Москвы, Москвы, Москвы!
Так этот день казался нов,
В такой красе возник,
Что мы молчали – новых слов
Еще не знал язык!