Ночь пахла звёздами и мятой,В полях бродила тишина,И соловьиную сонатуНад речкой слушала луна.
Читать
Теперь весь мир пошел враскачку,Шатаясь, как хмельной…Сошлись приятели на дачку,Чтоб выпить по одной.
Не спеши, моё больное сердце,И на отдых тоже не зови.Мы с тобой бойцы-единоверцыВ ненависти, в дружбе и в любви.
Фронт. Стая поднялась воронья –Знать, фыркнул миномет спросоньяКак будто отмахнулся: на!Возьми! И снова тишина.
Поднять бы павших в сорок первом,Наивных, честных и прямых.Они б продажным нашим стервамНе дали прав дурачить их.
Я на фронте, где стреляют, не был,Но и малолетним пацаномЯ запомнил, как упало небо:Брат с отцом оставили свой дом.
Бесконечной тяжестью во мне –Груз воспоминаний о войне.В мыслях и в душе её шаги.Боже, если можешь, – помоги!
Когда ты приходишь на поле сраженья,Склони свою голову скорбно и низко.Отдай им достойную дань уваженья –Солдатам, что спят под литым обелиском.
Двенадцать пар запавших глазНа лицах бледных, невесёлых.Сидел тогда наш третий классВ подвале, где ютилась школа.
…И снова Кронштадт пред глазами.Безмолвствует море, и флагНедвижен. мы трудный экзаменСдавали на минных полях.
Он был один, лежал среди долиныИван российский, длинный и худой,Как путь его среди окопной глины,Как капля крови на земле сырой.
Чтоб наша жизнь была крепка,Зерном чувалы пятило,Покоя не давай рукам,Работай втрое, впятеро.
Уходили, плакали и пели,По просёлкам тяжело пыля...А над нами «мессеры» висели,А под нами – ходуном земля.
Мы с ним вели железную игру,С немецким снайпером.И жизнь была в ней ставкой.Затеянная гитлеровской ставкой
Синюшность неба от «Циклона Б»*…Германский воздух ядовит и страшен.Хотя бы шаг в распятой боли пашен,Хотя бы шаг я не прощу себе!
Белый апрель:белая замять распоротых пуховиков и подушекпо дорогам;белая кипень вишневых садов в палисадниках
Берлин горит. Подтаявшая тьмаВсе выше поднимается и выше…Огонь вошел в угрюмые дома,И с тяжким гулом оседают крыши,
Мы не заснули ни на мигТой ночью бесконечно длинной.К себе наш сон переманив,Набрякли звезды над чужбиной.
Плещет речка, в дымке голубея,Ровной зеленью оделся луг,И в саду, где наша батарея,Зацветает розовый урюк.
Мелькали дома и опушки,Дымился туман над водой,И мылся в гремящей теплушкеЧуть свет лейтенант молодой.
А все случилось очень просто...Открылась дверь, и мне навстречуДевчурка маленького роста,Девчурка, остренькие плечи!
Плющом от света отгорожены,Стоят дома старинной моды:Они из карт как будто сложены –Из красных карт одной колоды.
Люди ушли. А город остался.Мертвым, закованным в камень пространством,телом, лишенным души.
Я помню ночь – победный сорок пятый,Вбежал в казарму ротный старшинаИ закричал: «Подъем! Вставай, ребята!Довольно спать, закончилась война!»
То курная лачуга, то стены дворца,Изваянья Мадонны и кресты без конца…Колокольни. Землянки. Окопы…Не в туристском плаще, а в шинели бойца
Вот и сбылось, о чем мечталось,Что согревало нам сердца.Бежит состав, уже осталосьПолкилометра до конца.
Вот она правда – шли мыОт света и от тепла.Шли мы, огнём косимы,Туда, где беда была.
Через поле мчатся танкиНапрямки.Поднялися спозаранкуВ путь стрелки.
Какой-то ездовой сказал,Что всё, что нет войны.И, словно пьяный, поскакалПо камням с крутизны.
Гудит земля от тысяч ног,Машины, люди – все в движенье,На перекрестке трех дорогПоймешь, что значит наступленье.
И была тишина.Мы моглина руках ее взвесить.И такая была тишина,
Беспощадной войной опаленный,в Минусинск возвращаясь назад,восемь суток на полке вагоннойне смыкал свои очи солдат;
Ворвалась война на проспекты Берлина,Слетели запоры с фашистских ворот.Там армия наша – страны-исполина –На штурм на последний победно идет.
Был я там, где рвались мины,Слышал рядом свист свинца.Долю фронтовой судьбиныЧестно вынес до конца.
Я ждал тебя не как влюбленныйПодругу ждет – придет ли, нет…Я ждал тебя, как сад бессонныйЖдет на заре, чтоб хлынул свет.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан