Сегодня я своё поставил имя
Под мудрым обращением к народам
Прекрасной нашей солнечной планеты,
Которая уже сейчас, быть может...

Весна во рвы влетит с разбега.
Мешаясь с грязью пополам,
Опять полезет из-под снега
Забытый прошлогодний хлам.

Волосы как вихри золотые,
Синева весенних теплых глаз.
Где-то в самой глубине России
Аня Камышева родилась.

Я сижу в парикмахерской.
Мне сначала неловко.
Голове неудобно.
Но кресло

О них ещё думают как о живых
Печальные матери в дальней Сибири,
Но спят они крепко средь сосен густых
В суглинке тяжёлом у Свири.

Мать меня от обид и тревог
В сорок пятом под сердцем носила,
А война, словно боль, отходила
Потихоньку по венам дорог.

Какая ночь! Блиндаж дремотный,
Река, и берег, и камыш…
Но ты сквозь рокот пулеметный
Дыхание весны услышь.

Казнимый страшным лихолетьем
Я, отстоявший Халхин-Гол,
Из-за Урала в сорок третьем
Сюда, в былинный край, пришел.

Я знаю тихий небосклон.
Войны не знаю. Так откуда
Вдруг чудится – ещё секунда,
И твой отходит эшелон?!

Вновь весна курлычет журавлями
Фронтовой подвижной полосе.
Мы идем австрийскими полями
Вдоль прямого венского шоссе.

Смотрят с фотографии старинной
На моё нехитрое житьё
Дочери крестьянина Кирилла –
Бабка Марфа, две сестры её.

На перепутье лжи и веры,
На перекрёстке двух веков
Онкологические ветры
Сбивают с ног фронтовиков.

Я до горечи помню
Обожжённый лесок,
И придонскую пойму,
И придонский песок.

Солдаты остаются на войне.
Помимо воли.
Памятливым сердцем.
И никуда от этого не деться...

Этот старый серый дом
Удивительного действа,
Где идёт-проходит детство,
В общем-то, обычный дом.