Кто думать мог в тот год далекий –
В суровый год, в свинцовый год, –
Что не погибнут эти строки,
Что это слово – не умрет?
Берлин горит. Подтаявшая тьма
Все выше поднимается и выше…
Огонь вошел в угрюмые дома,
И с тяжким гулом оседают крыши,
И наземь балки падают, звеня,
И жаркий пепел сыпется за ворот…
Я много видел пепла и огня;
Я видел свой, войну познавший город
И пламя, полыхающее в нем…
Берлин горит совсем другим огнем.