СОРОКОВЫЕ ГОДЫ

Когда вступили мы впервые
В ревущие сороковые
(Но не широты, а года),

Мы не смогли бы, не сумели
Под пули стать, надев шинели:
Ведь были дети мы тогда!

Наш путь, однако, не был нежащ*:
Мы жили как бомбоубежищ
Из стен пробившийся росток.

До нас полою доставала,
Нас тусклой пылью обдавала,
Тень войск, идущих на восток.

Но редко мы твердим об этом.
Не потому, что «шпингалетам»
Был всяк заказан батальон,
Не потому, чтоб не видали
Войны существенных деталей
И смерти явственных сторон.

А потому, что ведь, по слухам,
Одетым в чёрное старухам
Не надобно напоминать
Про их прощанье с сыновьями!
И без того
(Мы знаем с вами!)
Вовеки сына помнит мать.

Зачем к печалям беспримерным
Нам приступать Фомой Неверным?
В незаживающее лезть?
Прости, Фома!
Но палец в рану
Я ей заталкивать не стану,
И так я знаю: рана – есть.

Молчание – не умолчанье.
И дико нам само звучанье
Разговорившихся скорбей!
Ужели истинное горе
Не в немоте, а в разговоре?
Не понимаю, хоть убей!

А ты, – прости! – с какого краю
Ты подходил к войне, – не знаю!
Не может быть, чтобы связист
Или сапёр на поле боя,
Увидев смерть перед собою
Стал так напыщен и фразист,

Как не был и до встречи с нею!
Я за тебя давно краснею!
Друзей немало, может быть,
Там на глазах твоих почило!
Как даже смерть не отучила
Тебя красиво говорить?!

Теперь,
Какую ткань ни вытки,
И, наставительный до пытки,
Каких ни распиши атак,
С перстом, надменно вверх воздетым,
Мы спросим: – Ты-то был при этом? –
Мы скажем: – Что-то здесь не так…

О да! Покуда подрастали,
Мы смерти явной не видали:
На нас не прямо глянул Вий,
А только искоса и вкриве
(Когда в своей недоброй гриве
Мотал нас ветер дистрофий),

Но и теперь,
в семидесятых,
Тревожить павших не хотим:
Пройдём, молчание утроив.
Глубок, священен сон героев
И с суетой несовместим.

* Краткая форма причастия «нежащий» от глагола «нежить», т.е. содержать в неге (лелеять, баловать, ласкать).