Уходят в мир иной фронтовики.
Смыкаются железные ограды, –
Как будто залегли фронтовики
Перед рывком в окопах Сталинграда.

Среди гари и среди дыма,
Среди грохота и огня
Пролетали осколки мимо,
Не задев и чуть-чуть меня.

Успенскому колодцу исполать:
Отведаю воды – прибудут силы!
Я бью поклон умению копать
До водной жилы.

И в этот раз меня не встретил
И слов свиданья не слезил.
Весенний вяз коснулся веткой
И обозначил мой визит.

За проволокой Саласпилса
Снег заволакивает ямы,
Полные душ человеческих;
Лайковые перчатки убийц клеймят наши жизни

Окопы. Дубосеково. Фигуры
солдат-богатырей на рубеже…
На скоростях летят куда-то фуры,
и многое не помнится уже.

Зачем я плачу в день Победы?!
Ведь позади остались беды.
Но только смерти и бои –
Они с младенчества мои.

Не шелохнутся ветки,
Смотрят цветы в синеву.
В жёлтом венке из сурепки
Женщина косит траву.

Под струями свинцового дождя
Упал солдат зелёным утром мая,
На песню до победы не дойдя,
Руками землю крепко обнимая.

Я помню хлеб. Он черен был и липок –
Ржаной муки был грубоват помол.
Но расплывались лица от улыбок,
Когда буханку ставили на стол.

После дождя в окопах грязь,
Да тишина, да дым махорки.
В такую б пору в самый раз
Пройтись босому по пригорку.

Я эти песни написал не сразу.
Я с ними по осенней мерзлоте,
С неначатыми, по-пластунски лазал
Сквозь черные поля на животе.

В этом угрюмом лесу
Солнце не выпьет росу.
Дрогнет осколок войны,
Тронет покой тишины.

Вы с нами, сестры нежные, так долго
Делили бремя тяжкое войны!
Глаза у вас от дыма почернели
И кровью рукава обагрены.

Снова в путь. По размытым и скользким
маньчжурским дорогам,
Волоча на подошвах по пуду прилипшей земли,
Зашагали солдаты к суровым Хинганским отрогам