Вся в звёздах, словно в хлебных крошках
От чьих-то сказочных пайков,
Стояла ночь на курьих ножках,
Мерцавших в окнах огоньков.

От войны – до войны
Перепахано Поле Победы.
От войны – до войны.
Благодатное, чистое небо.

Нам от памяти детской никуда не уйти,
Хоть мы взрослые «тёти» и «дяди»…
Таня Хейфец, лишь стоит секунде пройти –
Ты в блокадном опять Ленинграде.

Брожу ль в золотистые сумерки я,
Спешу ль, озабоченный, утром рано, –
Со мной разговаривают друзья –
Деревья на улице Абовяна.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив и кто отнят войной.
И хотя пятилетки бегут, торопясь,
Все тесней эта связь, все прочней эта связь.

Я завью верёвочкой кручину,
Отрешусь от недругов и свар…
…Я щепал колючую лучину,
Снаряжала бабка самовар.

Земля ползет назад, рельефно горбясь,
Какую-то возвышенность суля.
Сказал сосед мой: «Пушкинские горы,
Священная российская земля…»

К Москве он отчаянно рвется,
Победа все снится ему.
Забыл он, что Русь не сдается
В боях никогда никому!

Долго пахнут порохом слова.
А у сосен тоже есть стволы.
Пни стоят, как чистые столы,
А на них медовая смола.

Столь едины мы не были с ним никогда.
Тонны пепла над городом.
Враг у ворот.
Города…

…И полная программа –
Ты всё войне отдал.
От шрама и до шрама
Не прямо, да упрямо...

Текут часы, вползает холод в дом.
В нём остывают вещи, стены, двери.
Во что и утром верилось с трудом,
К исходу дня уже никто не верит.

Пятнадцать лет на карте нет страны,
Разорванной на части без войны,
А мы победу празднуем упрямо
С томящим ощущением вины...

Я зачислен в стрелковую роту,
Что не сходит с передовой.
Я врастаю, как в землю, в пехоту,
В обстановке живу боевой.