Собор Успенский под луной,
От времени заиндевелый.
Прекрасен Белозёрск зимой –
Как крепость снежная, он белый.

Надо мною –
блокадное небо.
Мне одиннадцать стукнуло лет.

Мы с отцом ходить учились.
Я – впервой на ноги встав,
Он – полгода пролечившись
В полевых госпиталях.

Я родилась шестого мая,
А через три дождливых дня
Отец на праздник нёс меня,
К груди легонько прижимая.

Нам отпущено время – немного вздремнуть после боя.
Наш тянь-шанский Мартынов зарыться додумался в снег.
И уснул Щаденков под березою рядом со мною,
и во сне автомат крепко держит в руках Шукербек*.

Не жизнью – патронами дорожа,
Гибли защитники рубежа
От пуль, от осколков мин.
Смолкли винтовки… И наконец

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!..»
Конечный вывод гётевской строки:
тот век на свете прожил не напрасно,
кто строил мир и счастье для других.

Дорогие, да сколько ж вас
По российским бескрайним далям
Незабвенных своих провожали
В лихолетья набатный час?

Школа в сорок первом.
Нам, ученикам,
Больно бьёт по нервам
Чтенье по слогам:

Стоянка не более часа,
Но врезалась в память навек:
Я здесь, на вокзале, прощался
С командой в пятьсот человек.

Руин страны зияет след!
Здесь всё заброшенно-велико –
И мельница на белый свет
Багровые бросает блики.

«За Отвагу» три медали,
«За Победу» – верхний ряд
о солдате – не устали –
мирным звоном говорят.

В вагоне электрички ехал
Войны великой ветеран.
А волосы – белее снега,
Белее, чем речной туман.

На перекрестке у села
Расстались мы с тобой.
Ты шел вперед, а я – назад
С простреленной рукой.

Кружился снег, и были лживы
Его слепящие пласты;
Мы шли с тобой искать архивы
Среди руин и пустоты.