Дорога, снегом занесённая,
А за дорогой у реки
Дрова грузили заключённые,
Кирпич и шлак в грузовики.
Старый домик, занесённый снегом.
Тишина, вселенческий покой.
Не видать ни птиц, ни человека
В деревеньке позднею зимой.
Полумрак над печкою витает,
У божницы тлеет огонёк,
В рамке фотографии сверкает
Ясною улыбкой паренёк.
Бабка Настя, где твои причуды,
Где твои неполных двадцать лет?
Что осталось? Только пересуды,
Да и тех уже в помине нет.
Пролетел, как сокол над равниной…
Строил дом. Любил и целовал.
Всё мечтал понянчиться над сыном…
Не случилось… Без вести пропал.
Ноют изработанные руки,
И спина замучила опять…
Скоро лето. Понаедут внуки,
Правнуки приедут отдыхать.
Пишут: «Мам, перебирайся в город!
Продавай козу и огород…»
Недотёпы, им бы только повод…
Знают – не поедет, не поймёт.
Бабка Настя вечер коротает,
Открывает старый сундучок,
Бережно в руках перебирает
Старый кашемировый платок.
Вспомнит Настя всё, что было прежде,
И в груди невольно защемит:
Видно, в сердце теплится надежда,
Муж вернётся, в двери постучит.