Кто Библию читает, кто Коран,
Но перед Днём Победы все равны.
Земной поклон, товарищ ветеран
Священной для Отечества войны.

Мы где-то под вами,
Мы там, под волнами.
Туман по воде проползает, как дым.
Мы видеть хотим, что творится над нами.

Шевельнётся резко
Памяти игла:
Из кострики* крестики –
Детская игра.

Войну мы помним по движенью ночи,
По вкусу слез, по трепету листов,
По черным пепелищам у обочин,
По запаху раздавленных цветов.

Не отмечена ничем в календаре
Вереница этих дат и этих чисел:
На моря Россия вышла при Петре,
А вернулась восвояси – при Борисе.

Ни седоков,
Ни окриков погони –
Видений бег?
Сквозь лунный хуторок...

У войны своя повадка –
Переделывать людей.
И на лоб ложится складка,
Как печать суровых дней…

В лесу весна в свои права вступала.
Луг за горой в долине зеленел.
Кукушка где-то в полдень куковала,
И жаворонок в синеве звенел.

Читаю книгу о войне:
Я выхожу из окружения,
И все орудия по мне
Палят, к лафетам отпружинивая.

Когда ты приходишь на поле сраженья,
Склони свою голову скорбно и низко.
Отдай им достойную дань уваженья –
Солдатам, что спят под литым обелиском.

Вдоль классных стен пестрели карты,
Разлив морей, простор долин.
И знали мы со школьной парты,
Где Сталинград и где Берлин.

Багряные ландыши осенью поздней
Красуются у колеи придорожной.
По всей Беловежи и пуще Ружанской,
На славных курганах земли партизанской.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие с полей,
Не в землю полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Мы шли оврагом тесным и глухим,
Где затхлостью и прелью отдавало.
Враг мог укрыться за кустом любым,
Чтобы на нас обрушиться обвалом.

Надо мною лазоревый холст,
А вокруг – всё леса да леса!
Край мой слуцкий из тысячи звезд
Хочет выткать себе пояса.