Несчастней калеки, ущербней слепца
В эпоху военного ада
Я рос на земле, не имея отца,
Дичком беспризорного сада.
Он был как потухший вулкан –
Таким же суровым и мрачным,
Великой войны ветеран,
Пропитанный дымом табачным.
Волос непрочёсанный лес,
Седая щетина по скулам,
Отстёгнутый чёрный протез
Валялся под сломанным стулом.
Какой обжигающей тьмы
Коснулся он: раз – и навеки!
И плечи – как будто холмы,
И руки стекали, как реки.
А в пристальных серых глазах
Таилась забытая сила…
И только душа в небесах,
Казалось, о чём-то просила.