Нам до сих пор блокадный холод снится
В костях солдатских с Пулковских высот!
И до сих пор красы нетленной лица
Полк в поименном перечне ведет

Сквозь гарь пороховую,
Сквозь тени обелисков,
Как звезды, светят письма,
Идущие ко мне.

Сквозь беды и невзгоды
Мои летели годы.
Война меня пытала
Жестокостью металла.

Словно годы, пролетели в небе птицы.
Ветер горестной свирелью не резвится.
За травою не видать ржу и копоть,
и не сразу угадать дно окопа.

Сижу на скамье у высоких ворот
И слушаю в плюше нелепом старуху.
«А мой как ушёл в сорок первом на фронт,
Да так не вернулся – ни слуху ни духу.

Один лишь конь был в том обозе,
Как гость израненной земли.
За ним просёлком по откосу
Коровы в упряжи брели.

Мне в День Победы шёл девятый год.
Молекула великого народа,
запомнил я, как ликовал народ
в Хабаровске, на площади Свободы.

Последние почти иссякли силы.
Свело уста. Не шаг уже – шажок!
Но встал отец навстречу
из могилы...

На фронт, застрявший в обороне,
Шло подкрепленье с дальних мест.
Ты подошла к мотоколонне
И указала путь в объезд.

Всяк непредвзятый да поймёт,
какою дорожу любовью
к своей деревне, что над Обью
в ладах со временем живёт.

Речей и слов не надо броских,
Ты просто молча здесь постой…
Не всем лежать у стен Кремлёвских,
Но всем лежать в земле сырой.

Четыре года гуси плакали,
Узрев однажды с вышины
Дома, пылавшие, как факелы,
Дымы багровые войны.

Будет – нет ли конец нашим бедам?
До чего ж ты, зима, холодна!
Собирается мама за сеном.
Ну куда же ты, мама, одна?

Да что там орден, что медали –
Уже устали получать!
Награду высшую нам дали:
Рассветы майские встречать.

Как промелькнули времена…
Кино… Зато живое.
Что скрыла времени волна,
Дороже стало втрое.