Я их не разряжал, но в руках держал –
Разглядывал боеголовки
Из чёрной пластмассы,
Хвостатые стабилизаторы...

За счастье и за мир родного края
и мне пора бы с братьями в строю,
оружие в руках своих сжимая,
с врагом заклятым встретиться в бою.

Фиолетовым школьным пером
Он строчит и строчит похоронки
(И не вырубить их топором,
И у вдов не глаза, а воронки).

Ещё пожары отражала Эльба,
И, потеряв свой каменный апломб,
Соборов древних ангелы и эльфы
Нахохлились, оглохшие от бомб.

Где-то в братских могилах великой войны
Наши детские игры погребены.
Безмятежные сны… Безмятежные дни…
Мы в двенадцать забыли, какие они.

Он был беспомощно-смешон в строю:
Как поварской колпак, сидит пилотка,
Похожая на длинную змею,
В пыли дорожной тянется обмотка.

В колонну по три становись
и – шагом марш!
Кто в 21‑м начал жизнь,
тот, значит, наш.

Вы не были в районной бане
В периферийном городке?
Там шайки с профилем кабаньим
И плеск, как летом на реке.

С последней вспышкой на экране
отгрохотал
кромешный бой!..
Но нам не позабыть с тобой...

Память, солдатская память –
Строгая доля мужчин…
К ней ничего не прибавить,
Кроме седин и морщин.

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.

Не сосчитать тревожных звёзд солдатских,
Которые остались от войны
На всех дорогах, на могилах братских,
Где спят Отчизны верные сыны.

Приказа нет. И связи нет.
И, видимо, не скоро будет.
Погиб комдив. В огне весь свет.
Нам отойти бы… Кто осудит?

Тогда еще не было Русской державы,
Дымились леса на заре.
И прежде чем встали московские главы,
Смоленск возвели на Днепре.

Дорогой мой товарищ, земляк и герой,
Я не знаю тебя, но приветствовать рад.
Вот прошел уже год и проходит второй,
Как погиб на войне мой единственный брат.