Война не утихала, продолжалась.
Война такою долгою казалась.
Я старшим был в семье, в большой семье.
Без дела быть не полагалось мне.

Спит народ, как солдат на ходу,
Утомлённый в тяжёлом походе.
Сплю и я, но с народом иду.
И во сне остаюсь я в народе.

Надгробие передо мной:
Цветы в росе, звезда горит на камне.
Здесь неизвестный погребен герой,
Родившийся на Волге или Каме.

Голубыми небесными тропами
Из-за моря, где жили зимой,
Снова гуси летят над окопами,
По весне возвращаясь домой.

Оставили силы конягу:
Бескормьем разила война.
Слезинки катились на флягу:
Девчонка поила коня...

Вечная слава героям
И фронтовое «прости».
Фронт не поможет Второй им,
А мог бы им жизнь спасти.

Не шёл я в атаку в цепочке бойцов,
«Ура» не кричал я, и не был я ранен.
Я знаю войну через память отцов,
По взрывам на киноэкране.

Вскормлённый правдою жестокой,
как Судный день, он шёл с востока.
Врагу за всё воздав сторицей,
дошёл до вражеской столицы.

Сверля туннели по сугробам талым,
Ручьи, звеня, стремятся в лоно рек.
А при пути, измученный металлом,
Как свечка, догорает человек.

Не нашел я заветного дома –
В дом наш бомбой фашист угодил,
Стала улица мне незнакома,
Будто здесь никогда не ходил.

«Идёт война народная…»* –
Поёт, поёт стена…
Ну а вокруг – холодная,
Голодная страна.

Девятое августа сорок второго…
Площадь Искусств. Филармонии зал…
Люди города-фронта симфонии строгой
Сердцем слушают звуки, прикрыв глаза.

Я вспоминаю Новгород родимый,
Очаг домашний, Волхов голубой,
На берегу высоком горделиво
Стоит собор с кремлевскою стеной.

Вился дым под небосводом синим,
День весенний порохом пропах.
Помню, фотографии в Берлине
Показал мне сумрачный казах.

Метро. Воскреснувшие в бронзе,
Стоят солдаты Октября,
И электрическое солнце
Сияет, в мраморе горя.