Опять за полночь. И опять не спится.
Опять лежать и слушать до утра –
И шелест перевернутой страницы,
И тихое шептание пера

Знать не могли мы ещё вчера,
Что дым боёв принесут ветра,
Слышишь, солдатская труба зовёт…
Вот и настал сегодня наш черёд.

На земле осенней листья –
Будто солнечные пятна.
С ведрами на коромысле
Девушка прошла обратно.

По тропам лесным, по глыбам скалистым
Идем по фронту во все концы
Мы, военные журналисты,
Обыкновенные бойцы.

Мы славим тех, кто честно воевал,
Кто говорил негромко и немного,
Кого вела военная дорога,
Где пули убивают наповал;

Гнула буря дерево сурово –
Вся в росе, лежит под ним земля…
Скакуна оседлываю снова
И скачу в далекие поля.

Вширь, на восток, ковры лугов минуя, –
Дунай, светлей небес голубоватых.
И припадали потные минёры
К его волнам холодным в сорок пятом.

Бабку звали Героиней,
Потому что дед – герой:
На штыки фашиста принял
В сорок первом под Москвой.

Блокадному, не иному,
Ржаному и не ржаному,
Хоть звали его – ржаной,
Землистому,

День Победы.
Разводы тумана.
Мелкий дождь.
Барабаны вдали.

По коридорищам немыслимым,
То в сейф упрятанный, то в стол,
Указ, Калининым подписанный,
Бойца в двухтысячном нашёл.

Кровь и слезы с пеплом и золою.
День за днем в пороховом чаду.
Ржали кони, кони за Сулою,
В сорок первом яростном году.

И летели листовки с неба
На пороги обмерзших квартир:
«Будет хлеб! Вы хотите хлеба?
Будет мир! Вам ведь снится мир?»

Шаркнул выстрел. И дрожь по коже,
Точно кнут обжег.
И смеется в лицо прохожий:
«Получай паек!»

Мы родились, когда уже
Война закончиться успела,
Когда вернувшихся мужей
Жизнь дома обогреть сумела.