Был Ферапонтов Миша
Ростом других не выше.
Был он обычный разведчик,
«В деле» не ползал в хвосте.
Только у парня речи
Были немного не те.
Только у парня привычки
Были от наших отличны,
Были для нас новы:
Часто стихи на привалах
Он сочинял, бывало.
Всюду носил он с собою
«Пищу для головы».
Даже сто грамм законных
Миша дарил знакомым,
Но и без них порою
Будто бы пьяный ходил.
Часто смотрел на звезды…
Как-то видали: слезы
Парень над книгой лил…
Ночь. И зеленые трассы
Режут с кустарника ветки.
Стонут от злости осколки,
Танк за снегами ворчит.
Ночь. И согласно приказу
Вышли мы с ним на разведку.
Снег подмороженный, колкий.
Сердце, как «максим», стучит.
Тихо. Ползком. Скорее!
Труп. Две воронки. Овраг.
Где-то не спит батарея…
Ближе и ближе враг.
Ночь – не хозяйка в поле:
Пули и пули вновь…
Ногу пронзило болью –
Ниже колена кровь.
Значит, сорвалось дело:
Не доползу до врага.
Стало тяжелым тело,
Стала свинцовой нога.
Быстро решил Ферапонтов:
«Мне одному – туда». –
«Нужно для целого фронта!»
Миша кивнул мне: «Да…
Бились в мозгу вопросы,
Кровь согревала бинт.
Ночь. Боль в колене. Мороз и
Я – неподвижен. Один.
Час, полтора ли, три ли
Я копошился в снегу?
Будто котенок, бессилен,
Больше ползти не могу.
Рядом упорно и глухо
Ведьмой ворчала война.
Вдруг из-за тучи старуха
Выползла в небо – луна.
Будто бы мелкой монетой,
Блики усеяли снег.
Шорох поблизости где-то…
Шорох и стон – человек!
Долго не слышно… И вижу:
Лезет к оврагу, на склон.
Сразу я понял – Миша,
Сердце сказало – он.
Вот приподнялся, вздрогнул –
На спину рухнул камнем.
И, проклиная ногу,
Полз я к нему рывками.
«Быстро… Ползи же, черт!»
Ближе и ближе…
«Миша!»
Был он недвижим, мертв…
В ночь молоко рассвета
Чуть подливал восток.
В пальцах холодных поэта
Я разглядел листок.
«Я умираю. Скорее
Вы сообщите туда:
Вражеские батареи –
Где каменная гряда.
Полон пехотою хутор
(Видимо, части СС).
Ждать наступления утром.
Танки – налево лес…»
Все… Дорогой мой Миша!
Сразу увидел я,
Как умирающий пишет
Ночью, в мороз, друзьям.
Кровь. И рука слабеет,
Лист освещен луной…
Службу и дружбу людей я
Понял как надо, друг мой.
В узел я стягивал жилы,
Но все же к своим долез!
С неба стремительно Илы
Сбросили бурю на лес.
Вывернув все наизнанку,
Снова ушли в облака.
В лом превратила танки
Нашего Миши рука.
Точно его послушав,
Бросив на небо свет,
«Спела» по цели «катюша» –
Вражьей пехоты нет!
Сбиты с гряды батареи,
Сброшен с позиций враг…
Да, брат, не видел ценнее
Я никогда бумаг.
Вот вам и странный мальчишка,
Вежливый наш поэт…
Был Ферапонтов Мишка
Равных с тобою лет.