ОНА В НАРОДЕ НЕ УМРЕТ
Как будто лишь сейчас взошла
На пьедестал – не эшафот.
И небо синева зажгла,
И свежий ветер волос рвет.
Восемнадцать и долгие сорок –
Устремленные в вечность года.
Прах войны превращается в порох,
Что сухим остается всегда.
И цветут краснофлагие зори –
В дни торжеств и в дни горестных тризн.
В этом ласковом имени – Зоя –
Слышно слово бессмертное – Жизнь.
Эта девочка, хрупкая школьница,
Не согнувшая худеньких плеч,
Все, что в песнях страны колоколится,
Своей жизнью решила сберечь…
Люди шли не на казнь, а на подвиг,
В горле комкали сдавленный плач.
Вот в руках, волосатых и потных,
Сжал тугую удавку палач.
Вот сейчас захлестнет ее шею,
Жилку трепетную оборвет.
– Что притихли? Смотрите смелее!
Я умру, но умру за народ!..
И народ расправлял свои спины,
Веря в праведный клич до конца.
Ты не знала тогда, героиня,
Сколько силы влила ты в сердца!
…У деревни Чернушки Матросов
На кинжальной струи остриё
За весенние светлые росы
Бросил юное сердце своё.
И в сраженьях, гремящих грозою,
Брат твой Саша, в дыму и огне,
Мчался в танке. И надпись «За Зою!»
Пламенела на гордой броне.
И в Маутхаузене* встал, леденея,
На тебя чем-то очень похож,
Генерал, пред которым злодеи
Не сумели унять свою дрожь…
Корабли просоленные – Зоя!
Парки, скверы зеленые – Зоя!
Школы, улицы светлые – Зоя!
И победы несметные – Зоя!
Твоя жизнь не прошла и не кончена,
Ей в грядущих былинах сиять.
Твое имя Москва и Тамбовщина,
Вся Земля – будут век повторять.
Сорок лет светят красные зори –
В дни торжеств и в дни горестных тризн.
…Восемнадцатилетняя Зоя –
Бесконечная, вечная Жизнь.
* Маутхаузен – немецкий концлагерь.